22–23 марта в Европейском университете в Санкт-Петербурге прошла ежегодная «Выставка достижений научного хозяйства». Секция ИММИ на конференции была посвящена эмоциональной работе медицинских профессионалов.
Эмоциональная работа — процесс управления эмоциями — своими и других людей. Этот вид работы требует усилий и навыков, но в большинстве случаев не регламентирован, невидим и может приводить к эмоциональному выгоранию. Какие формы принимает эмоциональная работа в медицине? Можно ли измерить эмоциональный труд и как это сделать? Существует ли «мода» на профессиональное выгорание? На эти и другие вопросы искали ответы участники секции.
Эмоциональная работа в медицине
О том, что ученые понимают под эмоциональной работой, рассказала доцент НИУ ВШЭ Ольга Симонова. По словам Ольги, социологи рассматривают эмоциональную работу в позднекапиталистических обществах как
- стандартизированные техники управления эмоциями для работников: ценность искренности, глубокого исполнения, работы с телом, необходимость обучения и обязанность тренировать эмоциональные навыки;
- включающую фактор эмоционального неравенства: различный объем эмоциональной работы, выполняемой разными работниками;
- имеющую разные формы;
- форму эксплуатации и в то же время форму сопротивления этой эксплуатации;
- связанную с выгоранием, стрессом, внутренними психологическими конфликтами и отчуждением от собственных чувств;
- создающую «напряжения» для частной жизни;
- часть социализации в определенных социальных категориях.
Выступление исследователей ИММИ и факультета антропологии ЕУСПб Анастасии Новкунской, Артемия Минакова и Анны Клепиковой было посвящено эмоциональному измерению работы неонатальной службы. Этот доклад — часть проекта «Рождение пациента», где исследователи изучают социальную позицию новорожденного пациента в зависимости от институциональных и организационных условий.
В основе доклада — материалы включенного наблюдения и фокус-групп с врачами и медицинскими сестрами, работающими в отделениях реанимации новорожденных. Исследователи наблюдали, как происходит маршрутизация пациентов, какую эмоциональную работу проводят медики на всех этапах медицинской помощи новорожденным.
Для описания специфики работы неонатологов исследователи вводят понятие «расширенный пациент». Медики взаимодействуют не только с пациентом, но и с его родственниками, и это взаимодействие не всегда бывает простым: оно требует ресурсов, времени и внимания. С другой стороны, такая коммуникация может помогать: когда родитель видит, что происходит с ребенком, его доверие к действиям врачей возрастает. Подробнее о докладе исследователей.
Ольга Сорина, клинический психолог, специализирующийся на вопросах профессионального стресса и выгорания, рассказала, что такое профессиональная устойчивость и как врачи могут ее достигать и сохранять. Анна Симакова, генеральный директор реабилитационной клиники «Три сестры», на примере клиники показала, как выстраивать процессы, чтобы сотрудники избежали выгорания, а подход учреждения оставался пациентоориентированным. Среди способов, которые называла Анна:
- сотрудники должны чувствовать признание, знать, как они могут поднять доход;
- обучение сотрудников навыкам коммуникации с пациентами, в том числе — в эмоционально трудных ситуациях;
- no-blame culture: руководитель не винит сотрудника, если что-то идет не так, берет паузу, чтобы проанализировать ситуацию, а потом организует разбор инцидента;
- сотрудники загружены, даже если работы немного.
Как измерить эмоциональный труд
Стоит ли говорить об эмоциональной работе, нужно ли ее измерять и стандартизировать — таковы были самые дискуссионные вопросы круглого стола. По мнению Артемия Минакова, исследователя ИММИ, врача реаниматолога-неонатолога, измерить эмоциональный труд невозможно, так как его сложно отделить от остальной работы, которую выполняют медики.
Врач анестезиолог-реаниматолог, врач общей практики, учредитель и исполнительный директор «Благотворительной больницы» Сергей Иевков, напротив, считает, что измерить эмоциональную работу можно: вопрос в целеполагании, а методология подстраивается под цели.
По словам Ольги Симоновой, измерить эмоциональную работу реально, но скорее всего, получится некий микс из предписанного профессиональным кодексом и того, что можно спросить в быстром формальном опросе: «Это чревато ошибками, потому что важен культурный контекст, который при количественном измерении теряется».
Возможна ли медицинская помощь без эмоций
Можно ли оказывать медпомощь, не осуществляя эмоциональную работу?
«Наше эмоциональное состояние связано с тем, как хорошо мы выполнили свой профессиональный долг. Если доктор начнет переживать, он не сможет хорошо выполнять свою работу. Мы должны переживать за ту работу, которую мы выполняем, а не за пациента», — считает Артемий Минаков.
Татьяна Парфенова, медицинский психолог Самарского хосписа, не увидела противоречия в ответе Артемия: «Если вы растворитесь в эмоциях человека, вы не сможете выполнить свою работу. Но будет ли это сопереживанием? Представьте, что пациент находится в бушующем потоке воды. Если я встану туда двумя ногами, меня тоже снесет. Если я буду стоять на берегу и говорить, что пациенту нужно сделать, тоже не помогу. Но если я одной ногой стою на берегу, а второй — в потоке и протягиваю руку — я делаю то, что может ему помочь».
Профессиональное выгорание стало «модным»?
Такой вопрос подняла Анна Симакова в своем докладе, и позднее он не раз возникал в ходе обсуждения.
Ольга Симонова уточнила, что обычно в исследованиях эмоционального труда под выгоранием понимался широкий круг явлений — фрустрация, усталость и истощение, собственно выгорание — невозможность испытывать чувства и выполнять профессиональные обязанности, и дистресс — ситуативное психическое расстройство, психологический кризис и даже депрессивный эпизод.
«”Границы”, “выгорание” мы рассматриваем как метафоры для описания явлений в нашей культуре, которая находится под воздействием психотерапевтической парадигмы. В другое время или в другой культуре метафоры были бы иными. Разные люди под выгоранием могут подразумевать свое, иногда противоположное: кто-то говорит о неудовлетворенности, кто-то — что много работает физически, а кто-то — что у него было слишком мало работы. Термин “выгорание” требует деконструирования», — отметила антрополог Анна Клепикова.