Конспирология представляет собой широко распространенную в различных культурах объяснительную модель или форму социального смыслообразования. Хотя границы и содержательное наполнение этого понятия могут варьироваться или быть предметом дискуссии, его специфика в целом представляется достаточно очевидной: речь идет о скрытой и злонамеренной деятельности человека либо группы, стремящихся к контролю над всеми остальными людьми либо изменению существующего социального, экономического и даже биологического порядка. Лекция была посвящена методам и проблемам антропологического исследования конспирологических идей и нарративов в современной культуре.
Конспирологию можно воспринимать как форму коллективного воображения со своими отличительными особенностями:
1) зло экстериорезируется, осуществляется «другими» против «своих»;
2) совпадения и случайности отрицаются;
3) мир интерпретируется в терминах абсолютной взаимосвязанности и интенциональности;
4) окружающая реальность всегда обманчива: бритва Оккама уступает место более сложным аналитическим процедурам;
5) концепт тайны задает сюжетообразующий потенциал и коммуникативную валентность.
Одним из первых теории заговора проблематизировал Карл Поппер. Он рассматривал их как следствие секуляризации религиозных предрассудков. В 60-ых конспирологию начали анализировать через призму психоистории как некие коллективные психические энергии, которые при определенных исторических условиях могут высвобождаться в виде партий, организаций, моральной паники. В 80-ые ее объясняли как воплощение массовых низовых тревог, подвид социальной эпистемологии Нового времени. В этой трактовке теории заговора становятся альтернативными стигматизированными эпистемологиями в ситуации распада традиционных властных иерархий знания, его более сложной и разветвленной легитимизации.
Во второй части доклада Панченко рассказал о генезисе известного конспирологического сюжета — плана Алена Даллеса. В соответствии с ним американским правительством еще со времен второй мировой войны осуществляется некая секретная программа по моральному и социальному разложению Советского Союза (и в дальнейшем — России). На самом деле, план Даллеса является компиляцией из романа одного из литературных генералов брежневской эпохи Анатолия Иванова.
В качестве самостоятельного документа текст появился в одной из прокоммунистическох газет в 1992 году в материале с частично или полностью сфальсифицированными «откровениями захватчиков». Помимо Даллеса в публикации были приведены «цитаты» из Наполеона, Кеннеди, Геббельса и Бейкера. Позднее на план Даллеса начали ссылаться публицисты националистического и антисемитского толка. В романе Иванова программу плана Даллеса озвучивал заговорщик-троцкист, в образе которого явно присутствовал антисемитский подтекст. Еще один фактор влияния — молодежная политика 80-ых, которая сдвинулась от идеалистической утопической риторики к охранительной и алармисткой, нарративам деградации и уничтожения, официальному конспирологическому дискурсу об угрозе со стороны евреев, масонов, американских спецслужб.
Почему план Даллеса оказался настолько популярен? Панченко обращает внимание на морализирующие демотиваторы «План Даллеса не существует, но действует». Конспирологическая герменевтика здесь работает как формула самоописания и самопрезентации постсоветского коллективного воображения. В психоаналитической антропологии это объясняется проективной инверсией — ситуацией, когда собственные стремления индивида или коллектива демонизируются и приписываются внешнему врагу. Форма самокритики постсоветского общества облекается в рамку демотиватора. Риторические фреймы такого типа отличаются особой адаптивностью — в подобную конструкцию можно вписать все, что угодно. Популярность и живучесть плана Даллеса сигнализирует о непрерывности социально-культурной эволюции поздних 80-ых. Мы не возвращаемся в эпоху Брежнева. На самом деле, она, претерпевая мутации и изменения, всегда находилась где-то рядом.
Лекция прошла в рамках ежегодной конференции факультета антропологии «Антропология. Фольклористика. Социолингвистика».
Иллюстрация: Михаил Хохлачев «Эволюция»
