Место проведения: Black Books Bar (улица Рубинштейна 29/28, Санкт-Петербург).
Лекция рассчитана на слушателей старше 18 лет.
В последние годы песни группировки «Ленинград» сопровождаются выпуском музыкальных клипов, многие из которых – тщательно выстроенный визуальный нарратив, способный не только полностью перекодировать смысл самой песни, но и реализующий в широком диапазоне потенциал «эзопова языка». Возврат «эзопова языка» в актуальную практику, как и возврат навыков его понимания широкой аудиторией – важная примета наших дней, процесс, который еще не нашел должного осмысления.
Социокультурный и антропологический пафос провокаций «Ленинграда» нередко сопровождается яркими антисистемными высказываниями, завуалированными особой шутовской/скоморошеской нишей, которую создал и в рамках которой успешно работает фронтмен (и автор текстов) этого коллектива – Сергей Шнуров. На нескольких примерах будет показано, что многие песни Шнурова, а в еще большей степени созданные на их основе клипы – это впечатляющий срез России здесь-и-сейчас, а злободневное пересмешничество, пародийность и гротеск, жаргон и стёб, брутальность и грубость, работа за гранью нормы и гламуризация анормального – все это роднит группировку «Ленинград» с акционизмом 100-летней давности – эпохи войн и революций. Основное внимание в лекции будет уделено песне/клипу «В Питере — пить!» — разбору многочисленных магических, политических, топонимических, алкоголических, кинематографических, литературных и фольклорных кодов этого произведения.
Многие песни фронтмена группы «Ленинград» Сергея Шнурова, а в еще большей степени созданные на их основе клипы — это не только впечатляющий срез России здесь-и-сейчас, но и своеобразный социальный манифест. В своем докладе Андрей Россомахин попытался подвергнуть декодированию многочисленные магические, политические, лингвистические, топонимические, алкоголические, кинематографические и фольклорные коды клипа «Ленинграда» «В Питере — пить!».
Россомахин утверждает, что творчество группировки «Ленинград» — это далеко идущий и провокативный эксперимент, наделенный антропологическим, социо-культурным и бытоописательским пафосом. Песни и клипы коллектива являются социальными манифестами, которые также осуществляют диагностику и терапию растерянной страны.
В одном из интервью Шнуров признался, что берет за основу своих произведений языковой мусор, случайно услышанные фразеологизмы. Его сочинительский метод заключается в имитации резонирующей с повседневностью интонации и ритмики обыденной русской речи. Музыка его коллектива органичным образом мутировала из рока и ска в советскую эстраду и приблатненный шансон.
В анализе клипа «Ленинграда» «В Питере — пить!» Россомахин выделил несколько ключевых рифм. Главный герой клипа — ничем не примечательный сотрудник банка — похож одновременно на борца с государственными программами слежения в интернете Эдварда Сноудена и бунтующего клерка из фильма Джоэла Шумахера «С меня хватит!» (1993). Сцена с «факелами» на Марсовом поле напоминает картину Эжена Делакруа «Свобода на баррикадах», где представители разных социальных слоев общества объединяются ради единой идеи свободы. Нечто схожее происходит и с героями клипа через их алкоголизацию. Зрителям показывают картину Брюллова «Последний день Помпеи», которая трактовалась Пушкином и его современниками как произведение, заряженное революционными коннотациями («Земля волнуется — с шатнувшихся колонн кумиры падают!»). В финале герои напоминают Россомахину непобедимых персонажей из фильмов «11 друзей Оушена» и «Молодая гвардия». Проход под аркой Главного штаба по направлению к Дворцовой площади воскрешает в памяти народный бунт из картины «Октябрь» Сергея Эйзенштейна. Также известно, что «Ленинград» часто приурочивает выход своих новых клипов к знаковым или праздничным датам. Выход «В Питере — пить!» в вальпургиеву ночь также может быть неслучайным.
Критики Шнурова указывают на его конформизм и продажность. Его обвиняют в стратегическом матерном эпатаже и травиализации повседневности. Есть мнение, что музыка Шнурова канализирует агрессию россиян посредством медиаторства «своего в доску пацана» в майке-алкоголичке. Также Шнурова называют ловким бизнесменом и востребованным властями «профессиональным тривиализатором реальности». В качестве государева скомороха, одного из столпов власти ему позволено больше чем другим — например, неограниченно материться во время выступлений.
Россомахин обвинил коллег в «критической глухоте». Он напомнил, что мат является формой политической фронды, что констатировал в своих текстах Николай Огарев еще 150 лет назад. Творчество Шнурова сводится к формуле «Смех и радость мы приносим людям». Тотальный карнавальный смех означает также праздник и обновление. Шнуров кажется ему витальным и успешным политиком, которому удалось прорваться в телевизионный прайм-тайм, а также внимательным и вдумчивым наблюдателем и летописцем абсурда современной российской жизни.
Текст: Алексей Павперов