Политолог Дмитрий Травин о том, как политическая борьба меняется вслед за общественными конфликтами.
Феномен Дональда Трампа вызывает все большее удивление. Амбициозный маргинал-миллиардер выиграл на этой неделе «супервторник» и теперь быстро приближается к победе на республиканских праймериз, хотя совсем недавно большое число грамотных аналитиков убедительно объясняло, что такие кандидаты, как Трамп, никогда не побеждают.
И впрямь, если руководствоваться привычной логикой, общество должно отторгать подобную публику. Трамп слишком богат, и это отталкивает множество избирателей, опасающихся господства плутократии. Трамп неполиткорректен, и это отталкивает меньшинства. Трамп не нравится истеблишменту своей же собственной партии, и это отталкивает ортодоксальных республиканцев. Но все же он лидирует.
Дело, по-видимому, в том, что мир сильно изменился в XXI в. и правильная логика политических аналитиков перестала теперь работать. Феномен Трампа показывает, что ключевые общественные конфликты ныне уже не те, что раньше, и характер политической борьбы вслед за ними радикально меняется.
За что боролись политики Запада в ХХ в.? Грубо говоря, за перераспределение ВВП от богатых к бедным. Левые хотели забрать побольше, руководствуясь известным принципом «взять и поделить». Правые сопротивлялись, ссылаясь на то, что при таком «шариковском» подходе экономика перестанет работать. В итоге вышли на некий уровень, от которого сложно отклониться. Налоговое бремя высокое, но не запредельное. Государство экономику регулирует, но сохраняет господство частной собственности. Неудачникам позволяют жить на «вэлфере», но для инициативных людей сохраняется масса возможностей.
Резкий уход вправо для любого политика будет означать большую потерю электората, заинтересованного в функционировании государства всеобщего благоденствия. Резкий уход влево для любого государства будет означать бегство капитала и снижение эффективности экономики, что в конечном счете тоже приведет к потере избирателей. Правые с левыми стали сегодня похожи, и голоса они набирают не столько отстаивая свои традиционные ценности, сколько стремясь никого не обидеть слишком сильно. Отсюда максимальная политкорректность и стремление лидеров походить на средних американцев, средних немцев и т. д. Когда комментаторы говорили о низких шансах Трампа на победу, они справедливо отмечали, что он уж точно не из «средненьких».
Но вот беда: стоило обществу худо-бедно разобраться с ключевым конфликтом ХХ в. (по поводу перераспределения ВВП), как стал нарастать другой. Он порожден процессом глобализации, которая по большому счету только лет 30–40 назад стала по-настоящему значимым явлением. Пускать мигрантов или нет? Снижать ли таможенные барьеры? Переходить ли на евро? Передавать ли часть суверенитета Брюсселю? Как бороться с оттоком капитала в развивающиеся страны? Защищать традиции и экологию или стимулировать экономическое развитие любой ценой? Западное общество все больше делится на группы в зависимости от того, как люди отвечают на эти вопросы, а не по старому принципу «буржуазия против рабочего класса» (подробнее об этом – в моей новой книге «Крутые горки XXI века»).
Но генералы, как известно, всегда готовятся к прошедшей войне, а политики – к прошедшим политическим баталиям. Тот лейтенант, который поймет суть будущей войны, вряд ли дослужится до генерала в мирное время: его затрут. А молодой политик, который поймет, что мир в XXI в. стал иным, вряд ли пройдет через партийный отбор перспективных кадров: его сочтут опасным вольнодумцем. Трампа же не затрешь: богат, умен, нахален и артистичен. Он прорвался на политическую сцену сквозь все заслоны, и оказалось вдруг, что именно подобный персонаж востребован в XXI в. значительным числом избирателей, несмотря на тонны политико-аналитической макулатуры, в которой говорится о том, что этого не может быть, потому что не может быть никогда.
Трамп предлагает отгородиться стеной от Мексики и депортировать нелегально проживающих в США людей. Трамп резко настроен против мусульман. Трамп делает вид, будто огромная западная страна может существовать без миграции. И это нравится намного большему числу обывателей, чем казалось вчера. Конечно, Трамп способен и проиграть выборы. Но после него уже невозможно будет делать вид, будто политика XXI в. живет по принципам, не изменившимся с минувшего столетия. Нельзя будет бесконечно говорить о проблемах прошлого, загоняя при этом проблемы будущего в область неполиткорректного. А самое главное – нельзя будет делать вид, что некоторые важные процессы, происходящие ныне в Европе, являются случайностью. Там тоже происходит «утрамповка», хотя нет пока столь ярких фигур, как американский миллиардер.
Недавно завершилась война Дэвида Кэмерона с Брюсселем из-за прав Великобритании в Евросоюзе. Перед этим премьер Баварии Хорст Зеехофер отчитал Ангелу Меркель за миграционную политику. В 2015 г. Алексис Ципрас манипулировал Грецией с помощью антибрюссельской риторики. В 2014 г. Марин Ле Пен с «Национальным фронтом» поразила Францию хорошим результатом на выборах в Европарламент. Все это по большому счету проявления одной и той же новой тенденции – усиления тех политиков, которые готовы ограничивать различные проявления глобализации, опираясь на консервативный электорат.
Кто-то обращает внимание на несправедливые требования евробюрократов, кто-то на наплыв мигрантов, кто-то на неэффективность единой валюты. Но все играют, по сути дела, в одной команде. Кэмерон, Ципрас и Ле Пен – люди сравнительно молодые. За ними будущее. Как, впрочем, и за молодыми политиками с другого фланга – теми, кто сделает упор на выгоды глобализации, стараясь мобилизовать электорат, готовый смело глядеть вперед, не боясь мигрантов, конкуренции и взаимопроникновения культур. XXI век, как и все прошлые эпохи, будет характеризоваться борьбой различных взглядов. Но это будут взгляды именно XXI в., а не прошлых эпох.