Место проведения лекции: новое здание университета, Гагаринская ул., д. 6/1, литера А (вход с ул. Шпалерная, д. 1), Золотой зал (4 этаж).
Советская политика в отношении мертвых тел времен Второй мировой войны открывает удивительную историю разделения смерти на «тела» и «места», ставшие частью различных сфер контроля, практик и дискурсов. «Места» еще до конца войны попали в область мемориальной политики. «Тела» же оставались исключительно предметом статистики и учета. По мере того, как учет военных потерь терял свою актуальность и становился предметом умолчания, мертвые тела все больше предавались забвению. В контексте широкомасштабной кампании по мемориализации образа священной войны и великой победы, развернувшейся в СССР с середины 1960-х годов, забота о местах военной смерти возлагалась на общество, от лица и имени которого должно было выступать организованное следопытское движение. Противоречия, вызванные отсутствием в СССР специальных институтов мемориализации погибших и делегированием этих функций низовым молодежным организациям, привели к формированию дискурса «беспамятства», во многом определяющего взгляд современных поисковиков на государственную политику памяти.