Что значит быть студентом Европейского университета в Санкт-Петербурге? Что они говорят и думают? Чем занимаются на программе? А в перерывах между парами?
На вопросы отвечает Каролина Нугуманова, студентка программы «Социальные институты и практики».
Почему социология?
В один прекрасный день, 14 ноября, преподаватель-социолингвист, а ныне мой хороший друг, в своем твиттере написал: «Всех коллег по кризису идентичности — с праздником!». Это забавно, но отчасти правда. Социолог — это ученый крайне широких взглядов, ты можешь изучать то, что тебе по душе. Есть социология религии, социология танца, социология жизни, смерти и даже хаоса, и в этих хитросплетениях ты не только учишься отстраненно мыслить об обществе, включив свое социологическое воображение, но и познавать самого себя. Социология — это, конечно, не только теоретическая, но во многом эмпирическая наука, направленная на практику, и за это я ее люблю. Меня привлекает положение социологии в иерархии наук — чтобы стать специалистом в этой области, ты должен быть достаточно хорошим философом и в то же время уметь грамотно собирать данные, анализировать их и интерпретировать. Это та сфера, которая позволяет мне реализовываться не только в рамках академии, но и, что важно, в жизни: просто как обычный человек общаться с людьми, понимать их поступки, решать возникающие конфликты и быть, таким образом, частью того мира, в котором каждый из нас формирует свою личность. Социология — мой выбор, о котором я за 5 лет учебы не пожалела ни разу.
Почему именно эта программа?
На самом факультете программа «Социальные институты и практики» считается такой «социологией-социологией», то есть здесь не просто учат методологии исследования и не просто дают знания о социологической теории с уклоном в какую-либо область, как, например, на программе «Технонаука и инновации», где акцент делается на научном знании и современных разработках типа беспилотников, или как на программе «Социальные исследования здоровья и медицины», где основным является все-таки медицинский дискурс. Мое же направление довольно широкое, я могу брать тему для диссертации хоть про инновации, хоть про здоровье, хоть про социальное неравенство, домашнее насилие, религиозные конфликты, политические институты и так далее. Само название программы отражает, что ты можешь изучать любые социальные институты и социальные практики, и всегда здорово, особенно для тех, кто пока еще не определился со своим научным интересом, что есть такое широкое поле для исследования.
Конкретно ты чем занимаешься на программе?
Конкретно я занимаюсь исследованием того, как производятся научно-популярные фильмы и насколько объективные знания эти фильмы транслируют зрителю, в рамках lab-studies. Кроме того, меня крайне интересует гендерная проблематика, так что параллельно я исследую вопросы гендерного неравенства и дискриминации, в частности — стигматизацию различных квир-сообществ.
Как это изменит мир? Чем полезно для общества? Почему интересно конкретно тебе?
И та, и другая тема, хоть они, на первый взгляд, кажутся совершенно разными, проблематизирует вопрос знания, которое выступает в качестве объективного, а следовательно, истинного. Я же считаю, что так не должно быть. Кто нам говорит, что все, что на экране, даже если это научно-популярное кино, — абсолютная правда, или почему мы должны верить медикализирующему и патологизирующему дискурсам, угнетающим тех, кто на нас не похож? Это своего рода некий (пост)колониальный взгляд на эпистемологию, который формирует и поддерживает неравенство в обществе. Если мы, как социальные ученые, критически отнесемся к существующему знанию в этих областях, это создаст почву, на которой можно будет взрастить общество равных. Равных, которые будут бороться за это равенство, знать и защищать свои права, а не просто быть зрителями на этом поприще. Это интересно, потому что позволяет мне быть не просто кабинетной ученой, но и активисткой, готовой бороться с социальной несправедливостью.
Ваше главное открытие за эти месяцы?
Мне кажется, что в каждый день учебы в Европейском — это новое открытие. Я очень многое узнала за те 4 месяца, что здесь учусь. Все преподаватели и студенты — это тоже своего рода открытие. Я смотрю на коллег и понимаю — вот так должна выглядеть реальная наука. Недавно мы сидели с моей коллегой в баре и обсуждали что-то на гране философии и социологии, и в одно мгновение я вдруг осознала — я тогда была в настоящем восторге! — всю мощь и потенциал общества. Социологический объект исследования открылся для меня как бы заново. А если серьезно, в первую очередь я открыла саму себя — поняла, чем я хочу заниматься, в каком направлении мне двигаться и с какими людьми стоит общаться. Это крайне важно.
А ваш главный фейл за эти месяцы?
Пожалуй, их было так много, что мне даже трудно выделить главный. Самый такой кондовый фэйл был тогда, когда я в рецензии на книгу одного очень известного исследователя (не будем называть имен) пожелала ему что-то вроде успешной академической карьеры. Тогда преподаватель попросил представить лицо этого ученого во время чтения моей рецензии. Было о-о-о-очень стыдно.
А еще я сильно хотела подать заявку на одну из школ Европейского, постоянно думала над исследовательским проектом, но, видимо, из-за переноса дедлайна на середину декабря, когда все просто завалены учебой, я забыла о нем! Еще и на Потанинку не подала! В общем, про такие крутые вещи советую не забывать, а то это реальный фэйл.
Уже придумали, о чем пишете диссертацию? И о чем же?
Скорее всего, я продолжу изучать производство кинофактов. Это достаточно большая работа, мне надо выходить в поле и вести дневник, общаться с различными институциями. Я хочу провести мощное эмпирическое исследование, но в этом году коронавирус осложняет работу над практической частью.
Ученый, работы которого изменили мир, но незаметно (неочевидные)?
Это достаточно трудный вопрос. Вообще в курсах такой школьной, классической социологии все изучают наследие преимущественно белых мертвых мужчин, но почему-то забывают сказать про социологов-женщин. Например, социологам стыдно не знать Парсонса, однако мало кто говорит о его выдающейся ученице, Мирре Комаровски, которая, как мне кажется, вполне себе превзошла своего учителя. Она стала пионером в области гендерной социологии, критически взглянула на гендер и роль женщин в обществе. Непонятно, на каком уровне развития находилось бы сегодня фемдвижение, если бы не было этой восхитительной ученой. Есть и другая социологиня, которая была не только превосходной ученой, но и просто удивительным человеком (она была пацифисткой, лесбиянкой, активисткой-реформатором и филантропом). Ее звали Джейн Аддамс. Она стала пионером борьбы за социальные права граждан в США, и в ее честь даже назван кратер на Венере. С нее, по факту, начало развиваться так называемое Social Settlement Movement. Это движение породило огромное количество инициатив в области социальной политики и новаторских методов работы, которые отвечали практическим целям: улучшить условия жизни наиболее изолированных членов общества. В США это, конечно, была очень популярная женщина, но в российских учебниках по социологии ее вклад и как ученой, и как активистки почему-то замалчивается. У нас же, на социологии, про это говорят. Мы изучаем как белых, так и черных женщин. И мужчин, конечно же. У нас вообще нет никакой дискриминации.
За какими исследованиями в социологии вы следите и почему?
Благодаря тому, что у Европейского университета есть множество подписок на очень крутые журналы, у меня есть возможность в удобном режиме следить на новыми выпусками статей. Я подписана на рубрики, посвященные преимущественно гендерным и постколониальным исследованиям. Это то, что кажется мне крайне актуальным и помогает в моей учебной деятельности. По-моему, приобретение феминистской оптики полезно везде и всегда.
Наука и жизнь. Как часто мы сталкиваемся с (разными направлениями) в социологии в повседневной жизни?
Социология и повседневность тесно связаны друг с другом. Существует даже отдельная отрасль — социология повседневности. В ее объекте изучения находится все, что связано с рутиной, будь это монотонная работа, съемка историй или просмотр роликов на ютубе перед сном. Люди, далекие от социологии, могут, например, не задумываться о том, почему они ведут себя по-разному при взаимодействии с теми или иными индивидами или группами, но социологи уже разработали в ответ на это влиятельные теории. Вопросы подражания, частного и публичного, типизации каких-либо объектов и так далее, все это — часть жизненного мира. Однако в него наука уже проникла и изучила его. Человек — это социальное существо, каждый из нас представляет собой совокупность интериоризированных установок других, наши личности формируются во взаимодействии, в коммуникации с обществом, поэтому не только мы живем в обществе, но и общество живет в нас. Социология — она везде.
Кому вообще все это может быть интересно?
По-моему, социология может быть неинтересна только тем, у кого вообще нет никакого интереса к жизни, ведь эта наука про нас с вами. Я знаю множество людей, особенно экономистов и менеджеров, которые интересовались социологией, и некоторые из них сейчас учатся на социолога. Были, конечно, и такие, которые считали нашу науку чем-то несерьезным, но, кажется, это оттого, что были плохо знакомы с ней. В Европейском я такого не встречала, мне кажется, тут все любят социологов и признают, что мы занимаемся очень важными вещами. Сейчас на рынке крайне востребованы аналитики, но не все, кто умеют кодить, могут и правильно интерпретировать данные. Социологи же этому обучены. Я думаю, что социолог — это больше, чем профессия, это определенное видение, установка, когнитивная схема.
Узнать подробнее о программе «Социальные институты и практики».