Профессор факультета антропологии Сергей Абашин рассказал «Собаке.ru», действительно ли сейчас в России наблюдается всплеск расизма и чем именно недовольны люди. Поводом для интервью стал всплеск негатива в соцсетях, связанный с новостью о том, что в этом году Россию на Евровидении будет представлять певица Манижа родом из Таджикистана.
Приводим материал полностью:
Какой уровень ксенофобии в современной России?
Бытовой расизм всегда существовал: и в советское время, и уже после развала СССР. На днях «Левада-центр» (включен в реестр иностранных агентов — Прим. ред) опубликовал опрос, в котором россиян спрашивали о главных проблемах страны. 15% считают, что серьезная проблема — это наплыв мигрантов. Это средний показатель: он выше, чем в середине 2000-х, но ниже максимума, который пришелся на 2013-й год — тогда состоялись выборы мэра в Москве, и все политики от левых до правых говорили о плохих мигрантах. Во время смены власти в Украине ксенофобия резко упала, потому что все публично демонстрируемые эмоции сосредоточились на этом вопросе.
Ксенофобия всегда есть, но в связи с политическими или общественными событиями ее уровень может меняться. Нельзя говорить, что мы идем по линейному пути роста или снижения уровня расизма. Скорее речь идет о регулярных всплесках и спадах — эдакой «пиле». В 2013 году на конкурсе «Мисс Россия» победила уроженка Казахстана Эльмира Абдразакова — и это вызвало похожий поток ненависти в соцсетях. Так что в происходящем сейчас нет чего-то уникального.
Стоит сказать, что в случае с Манижей ксенофобия совместилась с антифеминизмом и гомофобией — русские националисты обвинили ее не только в том, что она таджичка и мигрантка, но и в том, что она феминистка и поддерживает ЛГБТ-сообщество. Здесь разные фобии приумножили друг друга.
Так везде?
Подобные всплески и падения уровня ксенофобии есть и в других странах. Например, террористические акты и другие преступления, совершенные мигрантами, провоцируют рост недовольства. Публично выражаемая ксенофобия есть везде, но где-то государство с этим работает, пытается предупредить, воспитать население через программы толерантности и политкорректности. В России тоже есть такие программы, но их маловато, так что даже существует ироничное или отрицательное отношение к толерантности — считается, что слишком много ее не нужно. Наша культурная, интеллектуальная элита не чувствительна к проблематике расизма, это тоже сказывается.
Может ли выбор Манижи повлиять на ситуацию?
Вряд ли. В нашей стране множество актеров, ученых, танцоров балета из той же Средней Азии. Но их существование в культурной элите не имеет серьезного эффекта. Наше общество разнообразно, в нем есть люди с диаметрально противоположными взглядами. Выбор Манижи — одно из доказательств этого разнообразия.
С чем связана ксенофобия в современной России?
Наше общество разорвано, атомизировано, в нем нет никаких форм солидарности с меньшинствами. Это происходит на всех уровнях — и провоцирует неприятие толерантности, которая подразумевает эмпатию и сочувствие. С одной стороны, это, вероятно, последствия развала Союза — те скрепы, социальные связи, сообщества и организации, которые нас объединяли, были разрушены. Взамен же ничего предложено не было, и появилась идеология «каждый сам за себя». Плюс идея дружбы народов в СССР имела очень официозный характер, что вызвало отторжение. В любой попытке сказать о многообразии видится навязывание, и люди не согласны с этим. А, возможно, это связано с авторитаризмом — ограничение политической активности ломает низовые формы солидарности. Люди видят себя одиночками, которые борются за существование. Чувство одиночества провоцирует отсутствие эмпатии в первую очередь к меньшинствам.
Возможно, свою роль играет экономический кризис, который провоцирует борьбу за ресурсы и недовольство. Отчасти оно формируется в обществе стихийно, отчасти — им манипулируют политические силы, чтобы перенаправить агрессию или отвлечь внимание.
Что мы можем сделать, чтобы ксенофобии было меньше?
Ксенофобия латентно всегда присутствует, уменьшаются или увеличиваются скорее ее публичные проявления, и только их мы можем ограничивать. Должно быть неприлично писать в объявлениях «сдаю квартиру только славянам» или «беру на работу только русских». Сейчас у нас в публичном пространстве это существует и не вызывает морального отторжения у всего общества. Невозможно принять политическое решение, которое заставит всех полюбить друг друга — это длительный сложный процесс. Тем не менее, политические силы могут сдерживать публичные формы расизма — с помощью программ политкорректности, толерантности, нормализации разнообразия, работы с социальными проблемами мигрантов. Здесь важны не запреты, а моральное регулирование со стороны интеллектуалов, ученых, лидеров общественного мнения.
Какую роль в происходящем играют соцсети?
Социальные сети, конечно, все умножают. В них есть боты, тролли, манипулирование. Мы не знаем, сколько среди сотни оставивших комментарии реальных людей — возможно, их всего 10. Соцсети могут распространять и тиражировать фобии. Но это, я думаю, временный резонанс, уже через неделю-две эта история уйдет на второй план, а важными станут другие темы. Кажется, что сейчас всех волнует эта проблема, а смотришь — через два-три дня никто об этом и не вспоминает.
Оригинал материала доступен на «Собаке.ru».
Фото: «Собака.ru»