Корреспондент «Спорта День за Днем» узнала у Дмитрия Козлова, историка спортивной архитектуры и сотрудника издательства Европейского университета в Санкт-Петербурге, из-за чего исчезают олимпийские стадионы — и почему это проблема актуальна для России.
«— Я читала вашу книгу «Стадионы Ленинграда» и наткнулась на фразу: «Моностадионы кажутся ущербными в сравнении с олимпийскими».
— Моностадионы используются только для одного вида спорта. Спортивные сооружения возникают в разных традициях. Например, в Древней Греции сосредоточением спортивной жизни был подковообразный беговой стадион. Были и ипподромы, и гимнастические палестры, но Грецию мы знаем по стадиону, где занимались бегом. В Древнем Риме были амфитеатр и ипподром, который впоследствии получил название «цирк» — Circus Maximus. Там занимались скачками, но, чтобы не пустовало пространство, также проводили травлю зверей, торжества. В Англии в Новое время появилась другая специфика — игры в мяч на траве.
К концу XIX века стало понятно, что содержать моностроения накладно. И на заре олимпийской эры объединили эти два формата: зеленое поле, овальное или прямоугольное, и треки.
— В «Итальянском форуме», который перестраивался к Олимпиаде 1946 года, до сих пор играют «Рома» и «Лацио», а в Берлине на домашней арене «Герты» проходят легкоатлетические состязания. Получается, такая традиция еще сохраняется.
— Но в последнее время олимпийских стадионов становится все меньше. Я отмечаю это на примере России, они заменяются на футбольные.
У нас в XX веке не было четкой программы размещения спортивных площадок. Олимпиада считалась чем-то буржуазным и неправильным, а для создания своей традиции не было просто опыта и образцов.
В Германии самым популярным сооружением был плац. Гитлер использовал такие стадионы как большую трибуну для выступлений. Массовое гимнастическое действо — это демонстрация вождю «коллективного тела» народа. Это был национальный стандарт. Параллельно развивалась олимпийская традиция как международный стандарт.
Россия после 1917 года пыталась придумать что-то свое, опираясь и на немецкий опыт, и на британский, и на олимпийский. Самое знаменитое сооружение, точнее, его проект — это Центральный стадион СССР. 200 тысяч человек, раздвижные трибуны и поле для массовых действий, где могут проезжать танки.
— В чем сейчас проблема России?
— Может быть, меня поправят, но у нас нет ни одного стадиона, который мог бы принять летние Игры. Нам придется делать еще одну реконструкцию после той, которая проводилась к чемпионату мира по футболу. Значит ли это, что теперь в России вся зрелищная спортивная культура — это то, что выросло из британской традиции игры в мяч? Я вижу ущерб в этом. Мы слишком быстро вернулись от многофункциональных стадионов к моно— и без всяких на то оснований.
The Olympic Stadium in Baku. The fans will be seated 3km away from the field, Europa League final. pic.twitter.com/VIDeNT1Uzn
— az (@juanselatse) May 24, 2019
— В прошлом году финал Лиги Европы «Челси» — «Арсенал» проходил на Олимпийском стадионе в Баку. Английские фанаты в твиттере возмущались, что из-за дорожек было очень далеко до поля. Комментаторы тоже жаловались, что сверху было тяжело различать номера игроков. Так что, возможно, модернизация не всегда идет в ущерб.
— Для футбола очень удобно убрать беговые дорожки. Хотя у ФИФА, по-моему, есть требование — 20 метров между полем и трибунами, но я не знаю, насколько оно соблюдается. Реальность сама диктует условия: если на футбол ходят 40 тысяч человек, а на прыжки с шестом нет, — значит, надо создавать новые пространства. Обидно, что раньше всех устраивал старый sightline (стандарт угла обзора. — «Спорт День за Днем»), а теперь нет. Но если болельщики других видов спорта не жалуются — значит, все нормально.
Есть еще одно требование ФИФА: должна быть кровля над всеми трибунами. По таким стандартам стадионы строятся уже лет 20. У нас это только началось. Если посмотреть на «Газпром-Арену» или, не дай бог, стадион «Динамо» в Москве — это совершенно другие объемы и конструкции по сравнению с любым стадионом конца XX века.
— Почему «не дай бог»?
— Они якобы нашли компромисс. Комиссия по охране памятников сказала: историческое сооружение нужно сохранить. А проектировщики взяли и сверху поставили даже не купол, а капсулу. Эстетические решения XX и XXI века несовместимы. Если есть интересный объект — нужно либо реконструировать старый, либо полностью строить новый. В Европе осталось не больше десятка стадионов, которые сохранили облик периода расцвета спортивной архитектуры 20-х-30-х годов.
Стадионы, которые принимали футбольный чемпионат мира в США в 1994, строились тогда же в 1920-х. Их, конечно, реконструировали, но этими вопросами занималось университетское сообщество — стадионы в США в XX веке спонсировали университеты. У них не было такого, как у нас, когда сносят и строят заново.
— Про какой стадион вы можете сказать: «Хорошо, что он такой, какой есть»?
— Стадион Йельского университета, он вообще не изменился.
— А в Европе?
— В Бордо построили очень красивый стадион к чемпионату Европы по футболу («Матмюк Атлантик». — «Спорт День за Днем»), а исторический сохраняют, пока не найдут правильное решение.
— Как вы считаете, к какой модели мы движемся в будущем?
— Интересный пример — Катар, который будет принимать следующий чемпионат мира. Люди, которые не занимаются футболом, показывают всем, как выглядит футбольный стадион. Но это и опасный симптом того, что у нас совершенно меняется заказчик спорта. Спортивные состязания — это очень дорогое мероприятие, а сейчас все государства в кризисе. Художественное творчество дает нам примеры: военные игры, «Голодные игры» — возможно, что-то такое нас в будущем ждет, но я не уверен. Но Олимпиады скоро окажутся не нужны, в этом я почему-то уверен.
— Потому что они сейчас так политизированы?
— Потому что международного сотрудничества или состязания сейчас нет. Экономическое — есть, культурного — нет. Нам сейчас не нужен спорт как символическая замена конфликта. Сейчас есть другие формы — гибридные войны, социальные сети. До интернета спорт был способом манипулирования психикой.
— Получается такой конспирологический момент: появляется все больше моностадионов, потому что мы отделяемся друг от друга?
— Да. Политическая сфера будет диктовать нам что-то единое и очень простое.»
Фото: sdelanounas.ru