Чем пахнет свобода на Дону?

 
03.11.2020
 
Факультет истории
 
Амиран Тариелович Урушадзе
 
Европейский в медиа

В этом году в издательстве «Новое литературное обозрение» вышла в свет книга об истории донской свободы «Вольная вода. Истории борьбы за свободу на Дону». На вопросы редакции «Главный. Ростов» об этой книге ответил ее автор Амиран Урушадзе, доктор исторических наук, доцент факультета истории Европейского университета, автор книг «Кавказкая война. Семь историй» (лонг-лист премии «Просветитель»), «Кавказ: взаимодействие культур» (конец XVIII — середина XIX вв.).

 

— Вы обратились к такой непростой, но очень актуальной в нашем регионе теме. С чего началось ваше увлечение историей вольного Дона и донского казачества?

— Я учился в Ростовском государственном университете (ныне — Южный федеральный университет), где преподавали и продолжают преподавать лучшие специалисты в истории Дона и донского казачества — Владимир Николаевич Королев, Николай Александрович Мининков, Андрей Вадимович Венков и другие великолепные специалисты. Помню, как на первом курсе меня поразил рассказ профессора Королева о казаках-мореходах. Все привыкли воспринимать казаков как превосходных воинов-всадников, но в XVII веке донские и запорожские казаки морем подходили к пригородам Стамбула — столицы непобедимой тогда Османской империи, флот которой был сильнейшим в мире. После защиты кандидатской диссертации я начал преподавать в родном университете, где вел, в том числе, и учебный курс «История Юга России». История Дона, донских казаков является важной частью южно-российской истории. С каждым годом я утверждался во мнении, что книга об истории донской свободы необходима и для моих студентов, и для всех любителей истории.

 

— Что стало первоисточниками книги «Вольная вода»?

— В основе любого исторического исследования лежат документы — свидетельства прошлого. Именно опираясь на информацию из дневников и воспоминаний, которые оставили современники исторических событий, и делопроизводственные документы, историки реконструируют прошлое в статьях и книгах. Не стала исключением и «Вольная вода». В ходе работы я использовал архивные документы, а также опубликованные сведения из документальных сборников. Очень благодарен ростовским архивистам из Государственного архива Ростовской области и Центра документации новейшей истории Ростовской области за доброе отношение, помощь и поддержку.

 

— Достаточно сложно написать и издать книгу о донском казачестве, вольном Доне, чтобы не повториться. Так много уже было написано об этом. Как строился процесс взаимодействия с издательством?

— Я уже не в первый раз сотрудничал с прекрасным издательством «Новое литературное обозрение». С моей стороны был предложен замысел книги, который заключался в попытке показать историю борьбы за свободу на Дону различных групп населения: казаков, старообрядцев, крестьян, рабочих. Ведь «Вольная вода» — это не только о казачестве. Подобный подход показался издательству новым и перспективным.

 

— Как так исторически сложилось, что именно Донские земли стали прибежищем для беглецов из столицы? Чем прежде всего был обусловлен такой географический выбор?

— А почему только из столицы? На Дон бежали и из других городов, в том числе южнорусских: Воронежа, Белгорода. Причем беглецы не разрывали связей с прежним местом жительства. Об этом говорит, к примеру, тот факт, что во время похода польского королевича Владислава на Москву в 1618 году правительство царя Михаила Федоровича призывало донцов выступить против поляков под предлогом защиты именно южнорусских городов, с которыми казаки имели тесные связи. Почему бежали на Дон? Можно сказать, что недовольные и угнетенные буквально «утекали» по течению Дона. Дон был не только местом свободы, но и дорогой к свободе.

 

— В своей книге вы показываете историю противостояния вольного Дона, донского казачества — деспотизму власти. Чем, на Ваш взгляд, обусловлена та ситуация, что сегодня казачество находится на службе у государства?

— Традиции службы донских казаков Российскому государству гораздо глубже, чем это может показаться на первый взгляд. В XVI — XVII вв. казаки также выполняли служебные функции: сопровождали российских послов, отправлялись в совместные военные походы. За государеву службу казаки получали жалованье. При этом во внутренних делах они пользовались полной самостоятельностью: выбирали атаманов, спорили на Войсковом круге. Ситуация изменилась в XVIII столетии: донское казачество постепенно растеряло независимость, свобода закончилась, а служба осталась. Хотя и в XVIII — XIX вв. казаки иногда «вспоминали» вольное прошлое и выступали против российского военно-политического диктата. Об одном из таких вольнолюбцев — Евграфе Грузинове — можно прочитать в моей книге.

 

— Многим обывателям представляется, что современное казачество — это чистой воды бутафория, искусственно поддерживаемое явление действительности. По вашему мнению, насколько казаки вписываются в нашу с вами современность? Почему они не становятся просто историей?

— Казачество — очень колоритное историческое явление. Это история необычайно ярких героев-образов: Степана Разина, Емельяна Пугачева, Кондратия Булавина, Матвея Платова. Казаки создали самобытную и богатую материальную и духовную культуру, у которой много поклонников и энтузиастов. Кроме того, казачество — это большая значимая часть общероссийского культурного пространства. Эпическая история «Тихого Дона» известна всем и в России, и в мире. Казачество стало частью массовой культуры, поэтому его прошлое всегда будет актуальным. Но мы должны понимать, что современное казачество имеет мало общего с историческим. Казак в дореволюционное время — это землевладелец. Григорий Мелехов говорил Аксинье: «Никуда я от земли не уйду». Поэтому если уж действительно возрождать казачество, то надо передать казакам донскую землю. Но это невозможно по целому ряду причин. Вряд ли нынешние казаки будут способны вести эффективное земледельческое хозяйство. Современное казачество — это скорее военизированная государственная структура, но не более.

 

— Есть ли у Вас знакомые среди казаков Войска Донского? Как бы Вы их описали?

— У меня есть знакомые, которые активно занимаются изучением и репрезентацией донских традиций, проводят прекрасные фестивали казачьей культуры, организуют тематические конференции, восстанавливают генеалогию казачьих фамилий, издают книги. Не знаю точно, состоят ли они в структурах официального Войска Донского, да мне это и неинтересно. Это прекрасные интеллигентные люди, которые очень далеки от казенного официоза и для которых прошлое Дона — часть личной семейной истории. А это, в отличии от истории книжной, — принципиально иной уровень эмоционального переживания истории. Такие люди — безусловно, элитарное явление, и статистика здесь бессильна и бесполезна.

 

— Сегодня мы наблюдаем скорее, что потомки вольных казаков снова массово возвращаются в столицы — в Москву и Санкт-Петербург? Если взглянуть сквозь века, это явление цикличное или закономерное? Планируется ли возвращение «казаков» на Дон?

— Говорить о потомках казаков, как о массовом явлении, очень сложно, слишком большие жертвы понесло казачество в XX веке. И дело не только в прямых жертвах, но и в отказе от казачьей идентичности, ее забывании и забвении. Комментируя Ваш вопрос о циклах «ухода — возращения», могу только сказать, что человек всегда ищет лучшие условия для жизни и самореализации. Думаю, это многое объясняет. На Дон в XVI — XVII вв. бежали от бесправия и повседневных тягот, в российские столицы в XXI в. уезжают за работой и карьерой.

 

— Появляется ли у вас ощущение свободы, когда вы снова оказываетесь на берегах Дона? Где Вам легче всего дышится?

— Конечно, Дон как река российской свободы вызывает захватывающие эмоции. У разных людей есть свои любимые места на Дону. Для меня таким особенным местом является станица Еланская. Глядя на Свято-Никольский храм становится понятно, что казачий Дон до 1917 года — это наша историческая Атлантида.

 

— Чем пахнет свобода в Ростове-на-Дону?

— Железной дорогой. Ростов город неказачий, он стал частью Области Войска Донского только в 1888 году, а до этого входил в состав Екатеринославской губернии (Екатеринослав — ныне украинский город Днепр). В ноябре 1902 года в Ростове произошла одна из самых крупных в российской истории рабочих стачек. Центром выступления стали мастерские Владикавказской железной дороги, поэтому свобода в Ростове пахнет железной дорогой. Кстати, мне этот запах нравится.

Введение к книге «Вольная вода» читайте здесь.