26 марта в рамках открытого исследовательского семинара факультета истории искусств состоялся доклад Максима Атаянца. Практикующий архитектор, график и историк зодчества рассказал о связях Казанского собора в Петербурге с его итальянским прообразом, а также о более ранних аналогах эллипсоидных площадей.
В 1801 году по заказу императора Павла началось возведение кафедрального собора Петербурга в честь Казанской Богоматери. Важным условием конкурса на его строительство было повторение форм главной постройки католического мира – собора Святого Петра в Ватикане. А.Н. Воронихин, проект которого был реализован, с поставленной задачей справился, но значительно уменьшил масштаб оригинальной постройки и поместил колоннаду «на боку» собора, с северной стороны.
Собор Святого Петра в Ватикане имеет долгую строительную историю. Начиная с 1506 года, когда был утвержден проект центрической постройки Браманте, план главного собора Ватикана менялся шесть раз. Рафаэль, Перуцци, Сангалло и Микеланджело на протяжении практически века перестаивали его из центрического храма в базиликальный и наоборот, в конце признав, что форма базилики более соответствует богослужебным задачам. На рубеже XV-XVI веков Карло Мадерна окончательно удлинил восточный неф и приступил к работе над барочным фасадом собора, специально расширенным под строительство двух колоколен. Несмотря на то, что плохой грунт не позволил реализовать их возведение, масштаб собора оказался огромным. Для его восприятия потребовалась сложная организация пространства площади впереди, на которой уже находились обелиск и фонтан. Решить задачу искусственного расширения небольшого участка было поручено Бернини, который и придумал овальную площадь, для лучшего обозрения купола и собора.
В отличие от колоннады, которая чаще используется в светских постройках, формы собора Святого Петра были неоднократно использованы в последующей практике строительства. Выбор его в качестве прототипа Казанского собора, был сформирован Павлом не случайно. Еще, будучи великим князем и путешествуя с супругой по Европе, он видел собор в Италии, и строительство схожего сооружения в России должно было помочь конструированию его образа, как объединителя всего христианского мира.
Ансамбль Ватиканского дворца, собора и площади раздвинул пространство плотной городской застройки. Петербург начала XIX века совсем не был похож на барочный Рим времени Бернини, но сложности с расположением большого собора с колоннадой на главном проспекте города были не меньшие. Возведение постройки, в точности повторяющей размеры прообраза, оказалось невозможным, так как купол собора Петра по масштабам занимал практически всю площадь перед Казанским. К тому же православный храм со своей жесткой ориентацией по сторонам света, с алтарем, выходящим на восток, на Невском проспекте может стоять только боком. Разумным решением Воронихина было воссоздание похожей структуры собора в виде латинского креста в реалистичном размере. В этом случае для возведения колоннады потребовался лишь план и рисунок одного крыла берниниевской площади из книги Карла Фонтана, доступной в Петербурге. О работе Воронихина с графическими источниками может также говорить конкурсная перспектива Казанского собора, включающая обелиск, рокайльные кареты и определенный ракурс, в точности повторяющие один из листов Пиранези с видами Рима. Такая цитата могла быть выполнена специально для заказчика, так же как и повторение высотных соразмерностей. Для последнего Воронихин использует римскую систему измерения длины в актусах, вслед за Бернини, а не в метрах (как Монферран при строительстве Исаакиевского собора). Понимая, что точный перенос тосканских колонн высотой практически в 13 метров может подавить всю окружающую застройку собора, Воронихин намеренно изменяет тип ордера на коринфский, который, потеряв свою каноническую высоту (по Виньоло), лишает колоннаду тяжеловесности. Этому же способствует одинаковый диаметр колонн всех рядов и равное расстояние между ними.
Изменение типа ордера и соблюдение равенства размеров позволяют Воронихину вписать собор в пространство города, в отличие от Бернини, который, отделяя площадь от окружающей застройки, увеличил диаметр колонн последнего ряда и сократил расстояние между ними по мере отдаления.
{gallery}news/2014/26_03-1{/gallery}
Античный прототип формы овальной площади, окруженной колоннадой, впервые встречается на рубеже I века н.э. в городе Гераса. Об этом случае точно не знал Бернини и скорее всего не знал Воронихин, следовательно, это не прямая цитата, а некий общий генезис форм барокко и классицизма с одной стороны и их античных прототипов – с другой.
Формы первых эллипсоидных площадей образовались естественным путем. В части античных городов сохранились улицы с колоннадами, выстроенными в одну линию и используемые для размещения в проходах торговых лавок. У начала улицы, часто совпадающего со входом в город, в месте, наиболее заполненном людьми, происходило логичное расширение пространства (Пальмира, Босра). В случае с вышеупомянутой овальной площадью в Герасе, мы имеем дело с немного искривлённой формой и значительно большими масштабами. Расположенная на южном холме поселения, она соединяет античный ипподром на входе в город, храм Зевса и театр, и торговую улицу. «Строительная геометрия» площади призвана сопроводить человека в движении по сложному участку города. Так со стороны входа пешеход движется вдоль стен храма, а затем по плавной линии колоннады выходит на торговую улицу. Обратная сторона площади подводит его к центральному входу в храм.
{gallery}news/2014/26_03-2{/gallery}
Итак, казалось бы, одна и та же архитектурная форма у разных авторов подлежит радикальным изменениям, отражая стиль, контекст и дух времени и места.
Полина Касьян