Дискуссии о кризисном состоянии российской науки ведутся уже более двадцати лет. Проводятся мониторинги, выдвигаются проекты. В октябре 2009 г. произошло событие, определенным образом повлиявшее на сложившуюся ситуацию — президенту России Д. А. Медведеву было направлено открытое письмо бывших российских граждан, а ныне — ведущих американских и европейских ученых. В письме содержалась не только острая критика российской научной системы, но также и конкретные предложения по реформированию с участием самих представителей диаспоры. Это документ мог остаться без ответа, однако появление письма по времени совпало с публикацией программных выступлений президента о модернизации страны и необходимости создания инновационной экономики. Ответом главы государства ученым стал проект реформ, к участию в разработке и воплощении которого были привлечены некоторые авторы письма, а также — ведущие российские ученые и эксперты-науковеды. До настоящего времени продолжается разработка реформ и широкая общественная дискуссия о перспективах реформирования, об эффективности РАН, о возможностях перенесения западных моделей и о том, какую именно модель модернизации следует выбрать для России. И именно в данной ситуации — в ситуации острой потребности в экспертном знании оказалось, что традиционные методы, используемые для исследования российской науки, недостаточны.
Действительно, в период с 1990-х гг. до настоящего времени было опубликовано немало научных и публицистических работ, посвященных кризисному состоянию естественно-научной сферы. Как правило, исследования имеют схожий, уже ставший стандартным, дизайн: анализируется статистика (уровень финансирования, средний возраст, динамика миграции сотрудников и т.д.), либо — проводятся опросы научных сотрудников. Несмотря на неоспоримую ценность статистических данных и то, что опрос несомненно обогащает данные официальной статистики, часто в подобных исследованиях случаются несоответствия. К примеру, те отрасли, куда, согласно официальным данным, направлено значительное финансирование, судя по тем же «сухим цифрам», не отвечают заданным планкам результативности. Интервьюирование ученых помогает понять некоторые особенности сферы, которые не могут быть описаны в количественных показателях, однако в подобных исследованиях часто воспроизводятся стереотипические представления инсайдеров (к примеру, повышение финансирования часто объявляется информантами главной мерой для улучшения ситуации, однако как показала практика последних лет, это мнение ошибочно).
Несложно заметить, что описанные методы выявляют факторы, внешние по отношению к самой деятельности научных лабораторий. Рассматриваются экономические, политические условия, однако специфика организации работы научных коллективов является своеобразным черным ящиком, где мы знаем то, что есть «на входе» — количество вложенных ресурсов — и то, что «на выходе» — результат. Реформирование системы в таком случае превращается в своеобразный эксперимент: «а что, если добавить фактор X, убрать фактор Y и посмотреть, улучшится ли рейтинг публикационной активности российских специалистов». Большинство исследователей сходится во мнении, что необходима выработка новых стратегий мониторинга научных коллективов. Одной из таких стратегий может стать антропология науки — «laboratory study». Как функционирует лаборатория, какие инфраструктурные, интеллектуальные и символические ресурсы являются наиболее важными в данной области? Как организована наука в той же области, однако существующая в другой социально-экономической системе? В какой мере возможно переносить на российскую почву опыт другой системы, где требуется «наладка»? Методы этнографической работы позволяют рассматривать то, как на микро-уровне — в лаборатории — функционируют знания, ресурсы, агенты и указать проблемы, «болевые точки» научного сообщества, которые могут быть полезны при выработке мер реформирования.
Антропология науки (laboratory study) существует с 1980-х гг., как одно из основных направлений в исследованиях науки и технологий. В последние годы в связи с и изменениями в экономических системах методы laboratory study все больше переносятся на исследования наукоемких организаций — технологических компаний, технопарков, университетов, хай-тек промышленности и пр.
Материалы проекта
- Анна Артюшина 2012 «О правилах воспроизводства «невидимой науки»: сетевая структура российской научной лаборатории», Этнографическое обозрение. №3 (в печати)
- Анна Артюшина 2010 «How to Follow Latour in Russian and US BIO-Labs»
- Анна Артюшина 2010 Акторно-сетевая теория в бездействии: стратегии и ограничения антропологического исследования российской лаборатории. Журнал социологии и социальной антропологии. 2010, No.2