Ислам по-настоящему становится частью российской культуры.
За последние четверть века мусульмане стали говорить, писать и думать по-русски.
Означает ли это гибель богословских традиций на национальных языках? Что происходит с исламом, когда он обсуждается на языке Пушкина и Лермонтова? Что происходит с русским языком, когда мусульмане используют его для специфически исламских ситуаций? На нашем семинаре мы попробуем разобраться в этих явлениях на основе нескольких примеров: от уличного сленга до академических переводов Корана.
На лекции «Русский язык ислама», состоявшейся 10 октября 2017 года, Альфрид Бустанов рассказал об особенностях формирования русского исламского социолекта. Что происходит с исламом, когда он обсуждается на языке Пушкина и Лермонтова? Как меняется русский язык, когда мусульмане используют его для обсуждения специфически исламских вопросов? Бустанов пытается разобраться в этих явлениях на основе нескольких примеров: от уличного сленга до академических переводов Корана.
Современный русско-исламский социолект подразумевает большое разнообразие способов говорить об исламе. Носителями социолекта являются не только жители России, но также иностранные студенты, жители постсоветских республик, а также мухаджиры —переселенцы из России в другие страны. Изначально в русском языке, в отличие от арабского и персидского, не было развитой традиции обсуждения исламских тем. Сейчас же для многих народностей русский язык является главным инструментом общения. Так называемые миноритарные языки также используются, но в куда меньших объемах и часто из конкретных политических или художественных соображений.
В рамках развития социолекта существуют три устойчивых стратегии.
Первая из них — русификация, восприятие ислама как органичной части русского языка. Так, например, Шамиль Аляутдинов, имам мечети на Поклонной горе использует в своих текстах такие понятия как «онлайновая (в значении «перманентная») осведомленность творца» и «канонические решения». Особенность ситуации заключается в том, что помимо базовых правил в исламе существует очень мало канонических положений — большинство из ситуаций подразумевает творческое многообразие интерпретаций. Слово «канонический» может употребляться из-за того, что оно понятно в рамках русского языка. Также вместо имени «Аллах» Аляутдинов часто употребляет слово «Господь».
Вторая стратегия — академизм, подразумевающий использование ссылок, примечаний, наукообразного стиля, своего рода социализированного языка ислама. Таким образом авторы текстов пытаются расположить к себе интеллектуальную аудиторию. Среди примеров академизма — работы русской мусульманки Фатимы Ежовой.
Третья стратегия — арабизация, оперирование арабско-исламской терминологией, создание конструкций, которые в русском языке оказываются непонятны. Арабизация часто принимает форму жонглирования непереведенными терминами.
Важно отметить, что становление русско-исламского социолекта произошло во многом благодаря работам русских востоковедов и исламоведов. В мусульманской среде до сих пор очень распространены переводы Корана и арабско-русские словари, созданные советские арабистами. В 90-ые перевод Корана И.Ю. Крачковского продавали даже в подземных переходах. Словарь Х.К. Баранова существует сейчас в формате популярного приложения.
На формирование социолекта оказала влияние русская гуманистическая традиция. Так позднесоветский джихадизм видит в своей основе работы Льва Николаевича Гумилева и других русских мыслителей. Никого не удивляют произнесенные с минбаров мечети цитаты из Лермонтова и Бердяева. Большое значение имеет церковно-славянский язык (например, в образовании конструкций «творить молитву», «благодать, исходящая от могилы святого») и национальные богословские традиции. Словосочетания наподобие «держать уразу» или «брать тахарат» появились в ходе дословного перевода с национальных языков. Очевидно влияние блатного тюремного жаргона 90-ых годов. Также в эти годы к исламу приходят многие русские и вместе со спецификой своего образования и накопленных знаний привносят новую оптику обсуждения религиозного опыта.
Альфрид Бустанов предполагает, что большинство мусульман постсоветского пространства чувствуют себя неофитами — им приходится заново открывать для себя язык обсуждения ислама.
При использовании русско-исламского социолекта можно проследить переключение кода в социально-лингвистическом понимании: 1) от стиля к стилю, 2) от языка к языку, 3) между жанрами.
В исламском мире существуют дискурсивные площадки, которые становятся объединяющим фактором за счет устоявшейся и осознаваемой всеми ясности тематики дискуссии. Так салафиты и суфии за 25 лет споров уже освоили все аргументы вокруг оспариваемых моментов — определенных религиозных практик и вопроса вероубеждения. Они существуют в пространстве понятного для обеих сторон дискурсивного языка.
Иногда исламские тексты переводятся с арабского на русский и уже затем на национальные языки. Некоторые слова проникают в диалект из административных описаний чиновников.
Все эти примеры указывают на то, что развитие и применение исламского социолекта подразумевает множество творческих и необычных стратегий.
Автор текста: Алексей Павперов
