9 декабря в Золотом зале Европейского университета состоялась лекция Эндрю Вахтеля, президента Американского университета Центральной Азии. Лекция и последующая дискуссия, в основном, проходили на английском языке. Мы публикуем краткий пересказ основных тезисов лекции.
Я не эксперт по Центральной Азии, но я жил там последние три с половиной года и пытался вписать услышанное в интересный мне контекст: сравнить национальное развитие на Балканах и в Центральной Азии. Когда я был в Югославии, национальная идентичность там уже была готова, а в Центральной Азии меня не покидало ощущение того, что я нахожусь в лаборатории по производству национальностей. Можно привести такую метафору, что Центральная Азия — это Балканы в замедленном действии, но это не совсем так, как станет понятно далее.
Прежде всего, мы говорим о пяти бывших республиках СССР: Кыргызстане, Казахстане, Туркменистане, Таджикистане, Узбекистане.
Центральная Азия раньше занимала значительно большую территорию и имела очень разнообразное население. Влиявшие на нее империи интересовались только налогами (например, религия никого особенно не волновала). В это пространство приходит идея национального государства, в котором живут только представители одной нации.
Возможны три пути формирования национального государства (относительно нетитульных групп). Наиболее гуманный — это ассимиляция, другие варианты: депортировать из страны, применять насилие или игнорировать группу, если она немногочисленна. Например, к концу XX в. Балканы разрешили национальные проблемы, став, в основном, моноэтничными государствами. В Центральной Азии мы видим важные сходства и различия.
В 1920-х годах началось активное участие советской власти в формировании национальностей. Появилось пять республик, каждая из которых была "родиной" для киргизов, казахов, узбеков, таджиков и туркменов. Но так как Советский Союз был единой империей, не было нужды держать каждую национальность в своей республике. В результате, когда советский эксперимент подошёл к концу в 1991 г., эти государства были невероятно гетерогенны в смысле своего населения. Русские и представители других национальностей составляли весьма значительные группы населения в этих государствах. Несмотря на это, представление о том, что Кыргызстан принадлежит киргизам, было явным, хотя при этом люди могли быть не уверены в том, что объединяет киргизов в единую нацию. Я полагаю, что это справедливо для всех государств Центральной Азии.
Сейчас, спустя 20 лет, мы можем сказать, что процесс национального развития происходит довольно быстро и без того насилия, которое можно было наблюдать на Балканах. Почему это происходит так быстро и гладко? Я остановлюсь на Кыргызстане, мне это лучше известно. В стране сильно изменилась демографическая ситуация: киргизское население увеличилось, русское — сократилось, хотя никакой кампании по изгнанию русских не было, и сами киргизы не хотели, чтобы русские уезжали. К другим национальностям также почти не применялось насилие, были, скорее, определенные попытки ассимиляции.
Почему Центральная Азия не встала на балканский путь? Советский интернационализм оказался вполне рабочим. Хотя на меньшинства оказывалось давление, такого представления, что они являются опасным элементом, от которого надо срочно избавиться, не было. Международная поддержка — другой важный фактор, она оказывается государствам, которые лояльны к своим меньшинствам. Рассматриваемые нами государства, кроме Узбекистана, от нее зависят.
Описанным выше образом происходит значительная и медленная национальная консолидация стран Центральной Азии без кровопролития и войны, как это было на Балканах.
Основные тезисы, высказанные в ходе дискуссии:
Судьба русского меньшинства
Русские уезжали из новых государств Центральной Азии в 90-е, так как не понимали логику новых национальных государств, это была не их страна. Россия могла начать массовое переселение русских, но у нее было много других проблем, она не думала, что русские уезжают из-за притеснения. Сегодня только Казахстан беспокоится о русском населении, совмещая риторику интернационализации с «казахизацией» страны. Многие казахи говорят на казахском, и русские не занимают главных политических или образовательных позиций, хотя составляют 25% населения. Возможно, русские имеют достаточно собственных проблем, поэтому не думают о защите своих прав, как меньшинства, они уезжают.
О демократии
Для всех стран Центральной Азии, кроме Узбекистана, серьезный демократический процесс не будет проблемой. Демократия возможна в Казахстане, где меньшинством, в основном, являются русские, в Таджикистане и Туркменистане, где есть несколько меньшинств. Узбекистан будет иметь большие проблемы с меньшинствами, если захочет демократизироваться. Но во всех случаях будет проблемно определить, демократия это или нет, так как любой новый лидер будет вынужден использовать националистическую риторику.
О роли ислама и возможности построить на нем идентичность
Надо всегда понимать, какой ислам имеется в виду. Все правительства Центральной Азии боятся исламского фундаментализма и того, что может быть названо исламским терроризмом. Я думаю, что в Кыргызстане происходит некоторая исламизация страны, но одна женщина в моей фокус-группе сказала, что проблемой является то, что многие практики мусульман противоречат киргизским практикам, поэтому она не может в них полностью участвовать.
О неквалифицированных рабочих из Центральной Азии
В нашем центре политических исследований сравнивают, что происходит с теми людьми, когда они приезжают в Россию, и когда они находятся в Кыргызстане. Это удручающая картина. Может ли Россия реально остановить приезжих рабочих? Она нуждается в них. Если все киргизы устроят забастовку, Россия не сможет функционировать. Россия не пытается отправить этих людей домой. Это игра, в которой люди притворяются, что это большая проблема, но это становится проблемой не государств, а рабочих, с которыми плохо обращаются.
Об Американском университете Центральной Азии
В университете 75% киргизов, 25% другого населения Центральной Азии, включая граждан Афганистана. Главная наша роль: мы единственное место в Центральной Азии, где элита может получить действительно хорошее образование, и где будущие лидеры могут взаимодействовать с людьми из других стран. Однако, я не думаю, что мы проводим «мультикультурную политику». Это не наша работа говорить студентам, как организовывать их страну, но мы помогаем понимать возможные сценарии. Европейцы имеют хорошую мультикультурную модель, но они начинали с национальных идей и пришли к либеральным идеям позже. Я думаю, что невозможно функционирование либеральных государств без решения проблем национальной консолидации. Государства Центральной Азии медленно вырабатывают отношение к меньшинствам без применения насилия. Это работа студентов решать подобные вещи, они должны быть уполномочены делать такой выбор.
Мария Момзикова
