Вице-премьер Татьяна Голикова дала несколько поручений для профильных ведомств по вопросам абортов в рамках пилотного проекта «Репродуктивное здоровье». Портал MSK1.RU поговорил с Анастасией Новкунской, социологом, ассоциированным профессором по качественным исследованиям здоровья и медицины, о доабортном консультировании и мнении врачебного сообщества по поводу вмешательства государства в сферу женского здоровья.
Приводим отрывок из материала:
— Как сегодня выглядит по факту процесс доабортного консультирования со стороны пациентки? Что женщин не устраивает во взаимодействии с врачами и психологами?
— Есть формальное предписание того, как должно происходить это доабортное консультирование. И есть очень много разных практик, как это происходит на самом деле. Я бы не сказала, что есть одно общепринятое отношение к тому, как это должно происходить со стороны пациентов, психологов или врачей. В этом и есть главная особенность российской системы здравоохранения: обращаясь к формально похожим организациям и специалистам, вы можете столкнуться с очень разным уровнем оказания помощи. Вы идете к специалистам с очень разными идеологиями, очень разными компетенциями и квалификациями.
В самом желании повысить квалификацию врачей и психологов я ничего плохого не вижу. Другое дело, как это будет достигаться и с какими целями.
«Если цель — сделать все что угодно, но не дать женщине сделать аборт, то это плохая идея. И по отношению к врачам, и по отношению к женщинам».
По отношению к врачам это плохая идея, потому что это как бы усиливает их ответственность за уровень рождаемости в стране. Хотя ее не может быть в этой ситуации. Это очень смешно, но часто врачи — акушеры-гинекологи так себя и определяют: наша ответственность в том, чтобы повышать уровень рождаемости в стране. Но это, конечно, не так.
С точки зрения пациентки это тоже очень драматичная ситуация. Вы приходите за конкретным видом помощи, а по факту вам пытаются в ней отказать. Зачастую манипуляциями, давлением, шантажом, запугиванием и так далее.
Коммуникации с пациентами в российских вузах систематически не учат. А именно при проведении аборта нужно учитывать, что это очень чувствительная ситуация. Вероятно, это не всегда простое решение. Здесь человек находится и в медицински, и в морально-этически сложном положении. И обезличенность, которая, к сожалению, часто встречается в медицинских учреждениях, еще сильнее будет бить по людям в таком уязвимом положении.
— Отличается ли прерывание беременности по ОМС от этого же вмешательства в частной клинике?
— Здесь не всегда релевантно различие между помощью по ОМС и платной помощью. И там, и там могут попадаться специалисты, которые практикуют разные подход и разделяют разные убеждения. И в частной клинике вам может встретиться акушер-гинеколог, который из «лучших побуждений» может вас отговорить от аборта. Чуть с меньшей вероятностью, но все же. Так же в женских консультациях и гинекологических учреждениях, куда вы попадаете по ОМС. Там есть много врачей, которые условно выступают на позиции за право женщины распоряжаться своим телом. И они могут не предпринимать никаких дополнительных действий, чтобы отговорить.
Возможно, при получении платных услуг пациентки чувствуют себя в большей безопасности с точки зрения анонимности — меньше документов заполняется и предполагается, что ваша карточка не попадет в общий доступ.
Еще есть момент с ответственностью врачей. Тут самая коварная кроется штука. Несоблюдение формально предписанных правил зачастую может быть попыткой пойти навстречу пациентке, а в Минздраве это считается нарушением.
— Как медики и психологи относятся к вмешательству государства в сферу женского здоровья?
— Нам остается только-то и уповать на позицию медицинского сообщества об обеспечении доступа к абортам. Как показывают история и другие социальные контексты, во многом благодаря их экспертной оценке и позиции получается где-то отстоять права женщин на репродуктивный выбор.
Та же отмена запрета на аборты в середине 50-х годов сложилась во многом благодаря действиям медицинских профессионалов. Их позицией была необходимость снимать запрет, потому что это сильно увеличивает количество нелегальных абортов и сильно ухудшает показатели материнского здоровья.
Полная версия интервью доступна по ссылке.
Фото: Unsplash