Друзья! Мы запускаем серию интервью с нашими аспирантами, посвященную их научным интересам и исследовательским планам.
Сегодня публикуем интервью с Марией Глуховой, аспиранткой 2 курса факультета социологии, которая расскажет о том, как по-разному переживают депрессию студенты в Финляндии и России, и о своих планах изучения депрессии у мужчин. Мария окончила магистратуру по социологии в Санкт-Петербургском государственном университете. В ее научные интересы входят социология психического здоровья, социология эмоций, гендерная социология и цифровое здравоохранение. На нашем факультете Мария занимается написанием диссертации на тему “Опыт переживания депрессии мужчинами: поколенческий анализ”
Мария: Еще при написании магистерской диссертации в СПбГУ я пыталась понять, какие стратегии преодоления депрессии существуют среди студентов в Петербурге и Хельсинки. Это было сравнительное исследование. Для многих социология становится инструментом осмысления происходящего с ними, особенно социология эмоций или социология психического здоровья. Мой интерес связан с личным опытом переживания депрессии. Тогда я заметила, что, во-первых, на объявление об интервью откликается очень мало мужчин в обоих городах. В Хельсинки моими информантами стали всего 3 мужчины, в Петербурге - 6 мужчин (из 22 информантов). Во-вторых, мужские нарративы о депрессии были очень похожи между собой. В то время как женщины причиной своей депрессии называли целый спектр обстоятельств от проблем на работе до предполагаемых биологических факторов, мужчины рассказывали исключительно о разрыве романтических отношений. Это меня насторожило. Почему мужчины выпали из моего исследования? Почему их рассказы о депрессии были так похожи друг на друга? На эти вопросы я попытаюсь ответить в своей диссертации в ЕУСПб.
Готовясь к поступлению в Европейский, я узнала, что социологи уже занимаются проблемой мужской депрессии и нередко называют ее депрессией “скрытой”. Многие работы объясняют ее особенности ссылаясь на гегемонную маскулинность, которая диктует определенные нормы поведения и не позволяет «настоящему мужчине» обращаться к врачу. Последние исследования уже пытаются поместить депрессию в контекст множественной маскулинности, например, маскулинности профессиональных групп. Тем не менее, в большинстве работ отсутствуют такие измерения как класс или поколение. Я хочу попытаться провести поколенческий анализ и посмотреть, как опыт переживания депрессии различается у мужчин разных возрастов. Сейчас я нахожусь на стадии разработки концептуальной модели и размышляю, как применить в моем исследовании концепции эмоциональной культуры и эмоциональных режимов.
В рамках курса «Социальные исследования неравенства» в ЕУСПб я также попыталась переосмыслить эмпирические данные своей магистерской работы с помощью концептуальной модели стигмы, присутствующей в исследованиях психического здоровья. Я хотела сравнить, с какими формами стигматизации сталкиваются студенты в Санкт-Петербурге и в Хельсинки, и как это влияет на их опыт переживания депрессии. Наверное, предсказуемо, что студенты в Санкт-Петербурге сталкиваются с ней гораздо чаще студентов из Хельсинки как на институциональном уровне, так и на уровне межличностных отношений. Последние больше говорят о том, что по их ощущениям стигматизация вокруг психических расстройств снизилась, что о психическом здоровье стали больше говорить, а в СМИ появляются статьи, в которых известные люди описывают свой опыт переживания депрессии. По их мнению депрессия подобна «лесбиянкам в движении за права ЛГБТ», потому что это первое из психических заболеваний, о котором стало приемлемо говорить публично. Теперь дело за другими психическими заболеваниями (например, биполярным расстройством и шизофренией). Студенты из Хельсинки также сравнивали стигматизацию людей с депрессией со стигматизацией бедных. Их общий стержень – идея о том, что «вы просто сами себе не помогаете», неолиберальный нарратив, гласящий, что в условиях огромного количества возможностей преодоления депрессии те, кто от нее страдают, недостаточно активно борются с ней (не ходят к психиатру, психотерапевту и не занимаются спортом и т.д.). Информанты жаловались на представление о самопомощи при депрессии как об обязанности и моральном долге, а не праве.
Студенты из Санкт-Петербурга не только чаще сталкиваются со стигматизацией, но еще и рассказывают о большом количестве стереотипов о депрессии. Один информант разделил стереотипы о депрессии на две группы: депрессия в представлении окружающих - это «либо фигня, либо капец», то есть или банальная слабость, или страшная болезнь наподобие шизофрении. Ты либо сам справишься, подышав свежим воздухом, отдохнув или купив новое платье, либо тебе уже ничего не поможет, «ложись в дурку и помирай».
В интервью мы видим и рассказы о стигматизации способов ее преодоления. Студенты с низким материальным достатком находятся в зоне особого риска, потому что не могут позволить себе частные медицинские услуги, и при этом неохотно обращаются в государственное учреждение из-за страха отчуждения от своего круга и институциональных последствий. Они опасаются, что им будет сложно впоследствии получить водительские права, права на оружие или что их ожидает постановка на психиатрический учет. На всякий случай скажу, что психиатрический учет более не существует в России в той форме, в какой он существовал в СССР. Это несколько беспочвенные стереотипы.
Финские студенты сталкиваются с ожидаемой стигматизацией при трудоустройстве: “Я покажу работодателю свой LinkedIn, а там будет пробел, связанный с тем, что я боролась с депрессией, и я буду вынуждена врать работодателю.” По мнению одного информанта, рынок труда дискриминирует людей с депрессией, потому что многие из них не могут работать 40 часов в неделю. Студенты из Хельсинки считали стигматизацией и дискриминацией невозможность говорить о депрессии в привычных контекстах (на работе и учебе). При этом в приватной сфере - с родителями, друзьями, знакомыми - они свободно обсуждают свое психическое здоровье. В России же даже в приватном контексте говорить о депрессии не всегда возможно: многие вынуждены скрывать это от родителей и друзей. Некоторые мои информанты проходили серьезное институциональное лечение в психиатрической больнице и скрывали от родителей свой диагноз или сам факт лечения, дабы не травмировать их. В публичной сфере о депрессии по мнению моих петербургских информантов точно говорить нельзя - даже сам вопрос «Говорили ли вы о своей депрессии однокурсникам или работодателю?» вызывал крайнее удивление и эмоциональную реакцию: «Конечно же, нет!» Итак, они не могут ни обратиться к врачу, ни побеседовать с близкмими. Таким образом, российские студенты оказываются зажаты в своей депрессии со всех сторон: для них не функционируют ни неформальные, ни институциональные сети поддержки. Они оказываются со своей депрессией один на один...
#cоциология #социологияеу #еуспб #факультетсоциологии #социологияэмоций#социологияздоровья #cоциологияпсихическогоздоровья #аспирантура#аспирантурапосоциологии #качественныеметоды #qualitativemethods#sociology